Однажды бабушка Веры заявила, что Анфису надо куда-то пристраивать, потому что Вера пошла в школу, а Анфиса целый день скучала и начинала хулиганить: То крантик какой-нибудь откроет, то неожиданно включит телевизор, пылесос или вентилятор…
Однажды наступила осень.
Папа с мамой как-то посмотрели в окно и сказали:
— Батюшки, уже конец августа!
— И верно, — согласилась бабушка. — Августу конец. Значит, Вере в школу пора.
— Вот что, — говорит бабушка, — надо, чтобы она не только в простую школу ходила, а ещё и в музыкальную.
— Это ещё зачем? — спрашивает мама. — Вот я в музыкальную школу семь лет ходила — только мучилась.
— Зато человеком стала. Можешь при случае песню крокодила Гены на пианино сыграть.
И началось — школьные рюкзачки, тетрадки-пенальчики, фартучки-бантики. Повсюду Веру водят и всё ей покупают. Даже скрипку ей купили.
А Анфиска дома сидит, скучает. Брать её с собой рискованно. Она обязательно к кому-нибудь в карман залезет или какой-нибудь чек съест.
Пока Вера по магазинам ходит и по парикмахерским, бабушка с Анфисой занимается. Она решила Анфису к делу приучить. Например, посуду мыть.
Но здесь Анфиса дальше облизывания стаканов не пошла. Даже тарелки не хотела облизывать, потому что они шершавые.
А когда бабушка поручила Анфисе носовые платки постирать, Анфиса их постирала, да. Но потом на люстре сушить развесила. И когда бабушка люстру включила, платки загорелись. Долго потом бабушка на столе прыгала, чтобы горящие платки сбросить.
Но самое опасное было то, что Анфиса всё время норовила какой-нибудь крантик включить и какую-нибудь кнопку нажать. Всё время бабушку новые радости ждали. То телевизор вдруг рявкнет на бабушку, так что она в сторону на метр прыгает, то пылесос завоет на весь дом, как привидение из кино, то вентилятор вдруг начинает бабушку охлаждать, а ей и так холодно.
И она заявила:
— Когда мы с Верой дома вдвоём, мы кое-как с Анфисой управляемся. А одна я с ней ни за что не слажу. Давайте её куда-нибудь пристраивать. Иначе вам меня куда-нибудь пристраивать придётся.
А куда Анфису пристроишь? В дом пожилых она не пойдёт, да и рано ещё, а в пионерский лагерь уже поздно.
И пошёл папа в городской цирк. Пришёл он днём, когда посетителей ещё не было. Спрашивает:
— Кто у вас тут обезьянками командует?
Оказалось, что это женщина со знаменитой фамилией — ДУРОВА. Тереза Дурова. Её позвали. Это была очень красивая тётя, вся в блёстках. Сразу видно, что артистка, — в такой одежде дома не ходят.
Папа спрашивает её:
— Вам обезьянки нужны?
— Ещё как нужны, — говорит Тереза. — А что?
— А то, что у нас одна обезьянка высвобождается, — говорит папа.
— Как так высвобождается?
— А так, — объясняет папа, — дочка в школу ходить начинает, а обезьянка без неё скучает. Плакать начинает.
— Она у вас психически нормальная? — спрашивает Тереза. — Не кусается?
— Конечно, нормальная, — отвечает папа. — Как вся наша семья.
— Это ещё вопрос, — говорит дрессировщица. — А что она умеет делать?
— Матросский танец «Яблочко» танцевать.
— Это уже кое-что. А что ещё?
Папа подумал, подумал:
— Больше ничего.
— Ну, и это хорошо, — говорит Тереза. — Значит, неиспорченная. А почему вы её отдаёте?
— Мы не отдаём, — отвечает папа. — Мы на работу устраиваем. Она всё равно наша остаётся. Мы её иногда будем домой брать.
— Первый случай в моей жизни, — говорит Тереза Дурова. — Ладно. Приносите её, поглядим на ваше сокровище.
И вот первое сентября наступило. Веру в школу собрали — туфли надели нарядные, фартучек. И папа говорит:
— Вот что, Вера, ты в школу идёшь, а Анфиса в цирк поступает.
Вера очень расстроилась:
— А почему?
— Потому что ты полдня будешь в школе. Полдня будешь уроки делать, Анфиска будет скучать. А в цирке ей занятие найдут. Она будет людей веселить.
Вера Анфиску обняла и спрашивает:
— А она будет наша?
— Конечно, наша. Мы будем её на каникулах домой брать.
— А в школу ей нельзя? — спрашивает Вера.
— Конечно, можно, — сердится папа. — Чтобы она у учительницы на голове во время урока блох искала.
Веру нарядили, дали ей в руки букет цветов килограммов на шесть и в школу повели.
А Анфиска на папе ехала как воротник — уже холодать стало.
Около школы играл оркестр и было весело. Всех первоклашек в линейку выстроили и долго им объясняли, что их школа лучшая в районе, а район — лучший в Москве.
Потом выступил директор. Он сказал:
— Дорогие школьники, ремонт школы ещё не закончен. Начало занятий переносится на пятое сентября.
Школьники раздали учителям килограммы цветов и, недовольные, разошлись. Они пока ещё считали, что школа — это счастье.
После этого папа взял Веру за руку, и они пошли Анфису в цирк устраивать.
Тереза Дурова встретила их очень радостно. Провела их в середину цирка, на арену. У неё как раз репетиция была.
Папа сказал ей, что Вера в школу ходить начинает, даже в целых две — простую и музыкальную. И что Анфиска без неё плачет.
Тереза всё поняла, погладила Анфиску, дала ей банан и показала своих обезьянок — как они на велосипедиках ездят, как они по канатам бегают.
Анфиска отломила половину банана и Вере дала. Что очень удивило укротительницу Терезу. Обычно обезьянки не спешат делиться, а, наоборот, всё друг у друга отнимают.
Тереза спрашивает:
— А что ваша обезьянка умеет?
— А всё, — говорит Вера.
— А покажите.
Вера говорит:
— Анфиска, Анфиска, возьми карандаш.
Анфиска залезла к ней в ранец, достала пенальчик и вытащила карандаш.
— Анфиска, Анфиска, напиши крестик.
Анфиска прямо на пенальчике крестик написала. Тереза Дурова даже в ладошки захлопала.
Потом Анфиска на кривых лапках два раза подряд матросский танец «Яблочко» станцевала. Один раз — потому что её попросили, а второй — просто так, потому что ей это нравилось.
И тут Тереза Дурова вдруг говорит:
— А зачем вам музыкальная школа? Я в неё пять лет ходила и все пять лет мучилась. И чем всё кончилось? Песней крокодила Гены по праздникам. Я вам другое предложу.
Папа насторожился. Он и сам не очень хотел Веру в музыкальную школу отдавать.
— Вот что. Пусть ваша девочка к нам в цирковую школу ходит.
Вера спрашивает:
— А такая школа есть?
— Есть. При нашем цирке. У нас много детей учатся. Я давно о такой ученице мечтала. И Анфиса скучать не будет.
Вера с Анфисой всё поняли, обнялись и танец «Яблочко» от радости станцевали.
— Ладно, — говорит папа. — Я согласен. Только я вам завтра маму с бабушкой приведу. Я не знаю, какой танец они станцуют, только сабли и другие режущие предметы надо будет убрать.
Папа с Верой оставили Анфиску в цирке и домой пошли. И Анфиска совсем не плакала. Её велосипедики и новые подружки заинтересовали.
Никакие танцы с саблями мама и бабушка танцевать не стали. Мама просто сказала:
— Вечно ты, Володя, всякую ерунду придумываешь. Но почему-то твоя ерунда хорошим делом становится. Вера, ты хочешь в цирк?
— Хочу, мама.
А бабушка долго думала, а потом спросила:
— Интересно, а бабушек на занятия пускают?
(Илл. Соколова Г.)
